Вылет был в понедельник, но в субботу до него Мия проснулась с температурой. Ну как проснулась, она толком и не спала в ту ночь. В этот день я должна была работать, но разумеется к врачу в выходной во Франции не сходишь, пришлось ехать за справкой в больницу. Там мы провели полдня, но справка была получена, я даже немного порадовалась, что у меня вдруг появился незапланированный выходной. Но рано радовалась.

Мы с мужем договорились, что после сложного дня и бессонной ночи, дежурить на следующий день будет он, а я перед поездкой буду собираться. В шесть утра стало ясно, что этого не случится - он тоже слег с температурой. Все воскресенье я была как в лазарете во время военных действий: везде бардак и раненые солдаты. Я тоже пила все таблетки и микстуры, какие были в доме. Я думала только о том, чтобы самой не слечь перед первым полетом с десятимесячным ребенком. И не слегла. Ровно до самолета у меня не было температуры, хотя заболело горло. Но зато в самолете начался феерверк.

Мой организм всегда реагирует на температуру мини депрессией. Хорошо что температура у меня бывает редко. Я заранее заказала люльку в самолет (ха-ха-ха, оптимистка, думала, что Мия будет спать). Когда люлька была установлена, я уже поняла, что совершила большую ошибку. Она упиралась мне в нос, Мия решительно отказалась в ней спать, но зато встать в ней и начать изучать потолок и пробовать на вкус стены самолета оказалось очень интересно. Два раза она решила из люльки вообще выпрыгнуть, оба раза я ее ловила, но на второй раз я поймала ее носом. Было больно, у меня сразу выступили слезы, и не останавливались до конца полета. Боль в носу уже давно прошла, а слезы все лились. Если бы в самолете открывались окна, я бы из него вышла, такой несчастной и убитой я себя чувствовала. Конечно это было последствие двух бессонных ночей, двух весьма нервных дней, и температуры. В самолете Мия устроила мне настоящую проверку на прочность. Там было все: и истерики, и выворачивание сумки наизнанку, и отказ от еды, и отказ от сна, и усталость, и бешенство, и облизывание всего, включая стекло окошка. Короче говоря, когда мы, наконец, оказались на пороге дома в Москве, мама просто меня не узнала, такой у меня был убитый вид. Мия бесилась от усталости, я бесилась не меньше, отказалась спать с ней в одной комнате, но Мия тоже спать отказалась в ту ночь.

На следующий день все устаканилось, температура у меня прошла, и мы обе постепенно пришли в себя. Но я решила, что больше я с маленьким ребенком никуда не поеду одна.

А Москве все было очень даже позитивно, каждый день Мия знакомилась с новыми людьми, все приходили на нее посмотреть, а иногда ходили в гости мы. Оказалось, что Мия очень легко входит в контакт с чужими людьми и совершенно их не боится. Через пять минут настороженных взглядом, она начинает улыбаться, и довольно быстро потом уже не стесняется. Видимо сказывается то, что она постоянно взаимодействует с другими людьми и дома, в принципе для ребенка ее возраста у нее уже весьма внушительный круг знакомств.

Еще я чуть больше узнала об особенностях русского воспитания. Теперь мне понятнее, почему в России многие дети такие щекастые и упитанные, когда маленькие. Мы пришли в гости к маминой подруге, перед этим Мия поела. Мы сели за стол и началось.

- Может ей яблочко?

- Нет, спасибо, она поела перед выходом.

- Может хлеба?

- Она не голодна, она только что обедала.

- Может сушку?

- Ей ничего не надо!

Этот диалог повторялся раз пять за два часа. Я так поняла, что миссия взрослых - сделать так, чтобы рот ребенка никогда не был пустым. Наполнить хоть чем-то, накормить любой ценой. И ладно бы она капризничала, но нет, занимается своими делами, изучает себе стул, ну зачем ей яблочко.

И конечно другая грань русского сердоболия - укутать во что бы то ни стало. На улице -6. На ребенке боди, колготки, свитер, шапка и два (!) комбинезона. Уже перебор, на мой вкус, ну да ладно, холодно. Но нет, давайте еще что-то подденем? Может что-то на ножки? Может накроем? Может потуже затянем? Нос холодный! Кто вас учил определять холодно ли ребенку по носу? На улице -6, на носу ничего не надето, он холодный будет в любом случае рано или поздно. Но все мои аргументы все равно тонут в кудахтанье, ну ладно, затянем потуже. Хоть яблочко никто на морозе не сует.

В общем хорошо все прошло в России. И даже обратный путь был не такой сложный, как первый, без температуры легче.

А в Париже нас ждал самое главное местное развлечение - забастовки. Бесконечные, бессмысленные и безобразные. Обещали бастовать 5 декабря, но продлили бессрочно. Сегодня 19 и покой нам только снится. Метро не работает, все остально работает с перебоями или тоже стоит. По городу и окрестностям перемещаться просто невозможно, на работу я хожу пешком. Иду полтора часа, а после меня забирает муж. Который тоже полдня, вместо работы, стоят в пробках. Моя свекровь не может ездить к нам сидеть с Мией, ибо не на чем, поэтому мы отвезли ее к ним. И вот уже две недели у нас эпистолярный роман и фейстайм. Чтобы мы хоть как-то посмотрели на дочь.

Кто бастует? Как всегда, транспортники. Это люди, у которых больше всего зарплата и пенсия, а еще есть всякие плюшки, в виде бесплатных билетов на поезда для всей семьи например. Так вот, пенсионная реформа, которую придумала правительство, всех уравнивает, и фиксирует минимальный размер пенсии для всего населения. Конечно же это значит, что какой-то слой этого населения будет получать меньше, и конечно же, это транспортники, у которых огромная пенсия еще с тех времен, когда поезда не ехали, если кто-то не кидал уголь в топку. Сегодня поезд едет без угля, работа стала легче, а плюшки, зарплата и пенсия остались. Французы очень любят социализм: если у тебя не хватает денег, но государство обязательно еще подкинет. Только деньги откуда-то надо брать, а люди стали очень долго жить, потому что и уровень жизни стал лучше, и медицина сильнее. И получается, что ты выходишь на пенсию в 62 и потом еще лет 20 живешь не работая, и государство тебя обеспечивает. Вот ты ездил на поездах и жал на кнопки - и вот тебе 4000 евро в месяц пенсии. Не хило, правда? Они говорят, что это обосновано, мол, у них тяжелая работа. Я, конечно, не кондуктор, я не знаю, но вот если трудная работа, то неужели только у них? И неужели она легче с начала двадцатого века не стала? И вот когда мы хотим социализм, мы конечно хотим, чтобы все получали большую пенсию, не ниже 1000 евро, но при этом отдавать свои плюшки мы для этого не хотим. У нас сложная работа, а у вас легкая, мы вот поезда и метро катаем, и получаем за это кучу денег, а вы на этих поездах тоже ездите и платите за это кучу денег (75 евро проездной, между прочим) за то чтобы ездить в вонючем метро, где одни бомжи и плесень, но нам на вас плевать. Мы заблокируем весь транспорт в городе перед рождеством и нас не колышет вообще. Больше того, у них хватает наглости врать, что им не оплачивают дни, когда они бастуют, хотя вообще-то их синдикаты имеют специальный фонд забастовок, куда откладывает деньги специально для таких случаев, чтобы все получали зарплату даже когда не работают. Больше того, предел наглости в том, что они еще и открыли сбор средств в эти фонды, и честной народ может им давать денег на добровольной основе! То есть они блокируют нам весь транспорт, в городе нельзя ни пройти, ни проехать, и еще просят денег у нас же, чтобы продолжать в том же духе! Это плюс к цене на проездной, который бесполезный лежит уже две недели и который возмещать никто не собирается. Я много забастовок видела в этой стране, то эта просто сводит меня с ума. Я очень поддерживаю бастующих врачей, но у меня просто руки чешутся пересесть на какой-то транспорт типа велосипеда и просто больше никогда не пользоваться метро, потому что мне кажется, что я не выдержу и наору на кондуктора. Хотя в ближайшее время это будет сделать сложно. Я жду с нетерпением момента, когда все метро станет автоматизированным и во время забастовок они не смогут его просто остановить.